Главная / Польша в начале XVI века /
ограниченными властными полномочиями, знать стала магнатерией, а шляхта, не забывая о своем рыцарском происхождении, стала превращаться в помещичье сословие.
Смерть короля Яна Ольбрахта (1492—1501) открыла новый период в истории Польши, когда наметились противоречия между интересами государства и интересами правящей династии. Амбиции Ягеллонов, иногда совпадавшие, а иногда и противоречившие устремлениям шляхты, столкнулись с экспансионистскими планами Габсбургов. Шляхта испытывала неприязнь к этой династии и неохотно соглашалась выполнять какие-либо повинности в пользу государства. Ягеллоны, в свою очередь, стремились сохранить свои позиции в Литве, в чем шляхта усматривала как положительные, так и отрицательные для себя моменты. Каковы были интересы Речи Посполитой, ставшей воплощением интересов шляхетского сословия? Ответ на этот вопрос найти непросто.
После поражения литовцев в войне с Московским государством на реке Ведроша (1500) и коронной армии на Буковине (1497) сложились условия, которые благоприятствовали сближению Польши и Литвы. В 1499 г. перед лицом угрозы со стороны Московского княжества была восстановлена Городельская уния; в 1501 г. она была вновь подтверждена, что было обусловлено причинами внутриполитического характера. Тогда же закрепилась практика избрания короля на выборных съездах шляхты, хотя круг претендентов ограничивался только членами правящей династии. Занимавший с 1491 г. литовский престол Александр (1501—1506) в обмен за коронацию и польский трон издал Мельницкий привилей (1501), согласно которому знать оказывалась в более выгодном по сравнению со шляхтой положении: власть переходила в руки сената, а королю практически отводилась роль его председателя. Совершенно очевидно, что перспектива ограничения властных полномочий не отвечала интересам монарха, поэтому он попытался найти опору в лице средней шляхты.
В результате на сеймах, состоявшихся в Пётркове (1504) и Радоме (1505), сложился антимагнатский союз, который положил начало борьбе за возвращение жалованных коронных владений. Возвращение этих земель в казну позволило бы королю увеличить свои доходы, а шляхте — рассчитывать на уменьшение налогов в пользу государства. Закон об incompatibilia, в свою очередь, препятствовал сосредоточению слишком большой власти в одних руках, что также представляло опасность для короля и шляхты. Последней, однако, удалось отстоять фундаментальный принцип «ничего нового» (лат. nihil novi) (1505). Запрет на введение каких-либо новшеств без согласия представителей шляхты был закреплен в 1506 г. в своде законов, составленном по инициативе коронного канцлера Яна Лаского. Но ни одна из сторон не проявила должной решительности. Борьба за так называемую «экзекуцию прав» не разрешила существующих проблем, хотя именно вокруг экзекуции и была на протяжении более чем полувека сосредоточена деятельность шляхетских реформаторов государства. В борьбе за свою сословную гегемонию они выработали особый стиль общественной деятельности и специфические формы жизненного уклада.
|